Пыльные клубы поднимались над черепичными крышами покосившихся зданий. Сносили каменные кельи старообрядческого монастыря на улице Свердлова, который уже до революции перестал существовать, а вот теперь и немногие остатки его уступали место новым многоэтажным домам.
И как всегда при сломе старых строений, по захламлённому двору сновали вездесущие мальчишки, разыскивая в развалинах то медную монету, то затейливую железяку, а то просто ржавый гвоздь.
Мы (краевед В. А. Попов и я), проходя мимо, невольно обратили внимание, как двое мальчишек швыряли с полуразобранного чердака какие-то бумаги. Оказалось, что это были старые истрёпанные церковные книги, покрытые паутиной и пылью. На земле их лежало около десятка. В основном, это наставления паломникам, молитвенники, обрывки религиозных журналов, изданных в XIX веке. Но одна книга поразила нас своей толщиной и старинным кожаным переплетём. Время сделало своё дело — местами переплёт покоробился, отстал, обнажив на корешках сученые верёвочные шнуры, которыми крепилась книга.
Мы стряхнули с нее пыль и взяли с собой, не представляя, сколько удивительных открытий она принесёт нам.
Долгие годы пролежала она в забвении на чердаке монастырской кельи. Церковники, видимо, ей не дорожили.
На титульным листе книги затейливым крупным шрифтом было написано: «Театрум света всего, на котором Европа, Азия, Африка и Америка…»
Мы так и ахнули — так ведь это же рукописная космография!
В предисловии было сказано, что написана она Яном Бонном Ботером. После долгих поисков в архивах и библиотеках мы установили, что автором книги был знаменитый итальянский статистик Джовани Ботеро (1540— 1617). Ботеро впервые опубликовал свой труд в 1596 году в Венеции под названием «Наиполнейшее обозрение важнейших государств всех частей света».
Это произведение, сочетавшее географическое страноведение и экономику государств, было вскоре переведено на латинский и польский языки.
Переводчик несколько изменил имя итальянского учёного, переделав его на польский лад.
Ян Ботер добросовестно выполнил огромный, кропотливый труд. Он собрал и обработал многочисленные географические и этнографические материалы. О многих странах, описанных в книге, он имел глубокое представление и, по-видимому, сам бывал в них. Ботер начинает повествование с Испании и подробно рассказывает о каждой её провинции. Есть в книге главы, специально посвящённые Московии и Каспийскому морю.
Любопытна глава «Об ордах». Самой большой ордой автор считает «Казанскую над Волгою, где царь Иван Васильевич (Грозный) привел многие народы под власть свою. Под властью его есть также чуваши, черемисы, которые зело ведовство глаголят, призывают из облака бури и дожди возбуждают…»
Далее автор описывает места в низовьях Волги, которые очень пустынны и малолюдны. Ян Ботер и сам бывал в этих местах. Он рассказывает, с какими трудностями добирался до Астрахани. Дает и описание низового города: «Так же лежит Астрахань над Волгою, и во многие дни в ней базары богатые, понеже съезжаются в нее купцы с Москвы, с Армении, с Персиды и иных стран и там меняются своими товарами. Раззорено было тое место от Великого Тамерлана…»
На Руси всегда была велика тяга к географическим познаниям. Чужеземные страны москвитяне знали издревле по библейским описаниям, по житиям святых, по рассказам паломников и купцов. Первая русская география была напечатана в 1710 году.
В XVII веке в ходу были лишь рукописные книги — космографии. Тогда-то была переведена на русский язык книга Яна Ботера. Об этом говорит запись, сделанная на последней странице: «Театрум, сиречь описание света, на котором Европа, Азия, Африка и Америка. Переведена с польского и иных речей труднейших славянских языков за повелением Алексея Петровича Головина, а толмачена добре и переписана на русский язык его милости Петра Кашитско ротмистра полку».
Итак, книга была переписана на русский язык по приказу Алексея Петровича Головина. Все семейство Головиных отличалось большой книжностью. Отец Алексея Петровича, Петр Головин, имел богатейшую библиотеку, сын всячески пополнял ее. Космографию Яна Ботера Головин — сын привез в Астрахань потому, что был назначен сюда воеводой. Но книга недолго пробыла в городе. По тяжбе церковников Головина вызвали в Москву, здесь Алексей Петрович заболел и прибегнул к помощи лекаря Артемия Кудрицкова. Артемий вылечил воеводу, получил в дар Космографию Яна Ботера (дар по тем временам очень дорогой!) и увез книгу с собой в Казань.
Но через несколько лет она оказалась опять в Астрахани.
На одной из последних страниц этой удивительной книги сделана запись, из которой мы узнаем, что 6 марта 1707 года казанский лекарь Артемий Назарович Кудрицков продал «Космографию Астраханского Спасо-Преображенского монастыря бывшему архимандриту Антонию зачисто». В том, что эта книга не ворованная, а принадлежала именно лекарю, поручался казанский посадский человек Стефан Афанасьев сын Сурнин.
Книга была продана бывшему архимандриту Антонию. Но почему «бывшему»? Кем и за что был лишён сана? Начались новые поиски.
И тут оказалось, что Антоний имел непосредственное отношение к восстанию Разина. Вот что поведал архивный документ: «Астраханского Спасского монастыря архимандрит Антоний, да казначей старец Дмитрий, да черный поп Савватий, да черный диакон Селивестр в расспросе сказали. В прошлем-де в 1671 году, как были в Астрахани воровские казаки, атаман Васька Ус с товарищи, а Стеньки Разина и Федьки Шелудяка в Астрахани в тое пору не было, были в верховых городах, и те-де, воровские казаки, написали воровской приговор, а он-де, архимандрит, ушел на свой учуг Чурку, и после-де убиения Иосифа митрополита в четвертый день воровские казаки прислали на него, архимандрита, на учуг того ж монастыря старца Гедеона, чтоб он, архимандрит, приехал в Астрахань, не дожидаясь по себе больши посылки, и он-де, Антоний, приехал в Астрахань, и в Астрахани в Троицком монастыре казаки старшины Ивашко Красуля с товарищи заставили ево к тому воровскому приговору руку приложить»1.
Под «воровским» приговором церковники подразумевали клятвенное обещание, составленное астраханцами: «…до весны сидеть в осаде и терпеть нужду и до смерти всем заодно, вменяя всякую нужду себе в радость».
Конечно, многие церковники, спасая себя от пыток и казни, говорили, что подписать приговор их заставляли насильством. Но некоторые из них открыто поддерживали восставших. Видимо, для разинцев в приговоре важна была подпись архимандрита Антония. Ибо зачем бы им было посылать нарочного на учуг Чурку? Антоний сыграл определённую роль в восстании, за это он был лишен сана и бит плетьми. Даже в конце XIX века церковная газета не могла простить, что Антоний «подписал вместе с другими духовными лицами астраханскими воровское письмо»2.
Найденная нами книга внезапно показала Антония с другой стороны. Уже в преклонных годах, лишённый сана, он не утратил любви к познанию. Монашествуя, отказывая себе во многом, он приобретает дорогие книги. И не церковные. В тесной келье, при тусклом свете сальной свечи, он не замечал холода и сырости. Пред ним вставали залитые солнцем оливковые рощи Андалузии, берега далёкого Нила, удивительные богатства Нового Света — сокровища Монтесумы.
Может быть, он переписывал эти книги и, кто знает, не писал ли он тайком ото всех о великой крестьянской войне?
На некоторых листах Космографии стоит подпись Антония — его собственноручная скрепа. Эта же чёткая, уверенная подпись была поставлена под приговорным письмом восставших астраханцев.
А вскоре отыскались рукописные книги, где прямо упоминалось имя Разина.
1 ГААО, ф. 294, оп. 2, д. 2, л. 70, об.
2 Астраханские епархиальные ведомости, 1893, № 21.