И корабль плывет
Музыкальный театр Астрахани поставил «Мадам Баттерфляй»
Ирина Муравьева
«Российская газета» — Федеральный выпуск №5360 (281) от 13 декабря 2010 г.
Премьера знаменитой оперы Пуччини стала своего рода манифестом обновившейся к началу нынешнего сезона в Астраханском музыкальном театре творческой команды. В преддверии открытия нового здания театра, намечавшегося в этом году, в Астрахань пригласили нового музыкального руководителя театра, дирижера Валерия Воронина из Ростова-на-Дону и нового главного режиссера Ольгу Маликову из Петербурга.
Ожидаемого открытия нового здания театра так и не состоялось. В ноябре прошла концертная презентация только его Большого зала. По свежей информации, шумная стройка самого крупного в истории Астрахани и Поволжья культурного объекта продлится теперь до весны, когда, возможно, зрители все-таки войдут в загадочный дворец, возводящийся в центре города, словно храм, на высоком холме. Известно, что за прошедшие пять лет на объекте сменились уже три строительные команды, федеральный бюджет стройки увеличился почти на миллиардную сумму, а пышный проект архитектора-реставратора Алексея Денисова (возглавлявшего в свое время, до конфликта с Церетели, проект Храма Христа Спасителя в Москве) претерпел многочисленные изменения.
Как заметила вступившая три месяца назад в должность Генерального директора Астраханского музыкального театра Лолита Сильвиан (глава Фестиваля симфонических оркестров мира): «Нынешний театр и тот, что на картинке, имеют мало общего. Здесь процветает коллективное творчество. Вообще, театр за три миллиарда и за три года — это не театр, а горе. У нас, например, в штате волшебников нет. Думаю, их нет ни у кого. Между тем, театр — это штучный товар, он должен произрастать постепенно. У нас же в стране даже сложившихся традиций строительства театральных зданий нет: мы ведь не строим театры регулярно, и каждый раз начинаем, как с нуля». Неудивительно, что и проект Денисова оказался с серьезными проблемами в отношении понимания специфики театрального здания. С одной стороны — пышное убранство гигантского дворца в 13 уровней, рестораны и кафе, зрительный зал-трансформер, в течение тридцати минут способный при помощи механизмов превращаться в огромный парадный зал для приемов и балов (кресла из партера закатываются за сцену), с другой стороны — все еще вызывающая тревогу акустика, которую окончательно будут выводить уже в стадии готовности театра. Поэтому весеннее открытие планируется провести церемониально, а потом здание вновь закрыть для технической «настройки». Это касается и сценического оборудования, которое должны привести в соответствие с оснащением современных европейских театров. В планах руководства — гастрольные визиты в Астрахань оркестров и трупп из разных регионов России и мира, а на открытие — Валерия Гергиева с Мариинским театром.
Последняя же оперная премьера, прошедшая на «старой» сцене Астраханского музыкального театра — «Мадам Баттерфляй», показала, что труппа набирает форму и уже имеет спектакль, с которым может войти в новое здание. Историю любви юной гейши к американскому офицеру режиссер Ольга Маликова выстроила как притчу о том, что любовь в современной жизни — это ускользающий мир, хрупкий, мимолетный, как трепещущие крылья бабочки. Баттерфляй в ее спектакле соединяет в себе и образ гейши, как произведения искусства, купленного Пинкертоном, и напряженную живую трагедию разбитой любви, жертвоприношение Баттерфляй. Огромный светящийся диск солнца-луны у задника, через вершину которого, как через океан или гору Фудзияму, проходит каждый, кто попадает к Баттерфляй, скрывает в себе тайный мир ее подсознания, где постоянно всплывает «теневой картинкой» память о харакири отца и самурайском кодексе чести. Петербургская художница Елена Вершинина несколькими штрихами выстроила синтетическое пространство спектакля, где все решается светом, колористической игрой, тонкими абрисами вееров, распускающихся, как огромные цветы, в мгновения высшего напряжения любви Баттерфляй. В финале оперы диск светила ломает свою форму, превращаясь в нос гигантского корабля, отплывающего в Америку и символически наезжая на место, где только что погибла Баттерфляй.
Для скромных технических условий нынешней астраханской сцены спектакль оказался не только современным в зрелищном плане, но и убедительно «пуччиниевским» по звучанию. Обычно без подзвучки в этом зале не обходились, но дирижер Валерий Воронин сумел выстроить баланс оркестра и солистов так корректно, что партитура прозвучала объемно, с огромным драматическим напряжением, с тщательной отделкой динамики, позволявшей солистам раскрыться на сцене. Именно поэтому в спектакле оказалась заметной целая команда певцов: Елена Разгуляева в партии Баттерфляй, Наталья Воробьева (Сузуки), Александр Диянов (Пинкертон), Михаил Великанов (Шарплес). И в этом энергичном духе собравшейся в преддверии открытия нового Музыкального театра в Астрахани команды, почувствовалось дыхание будущего.
Прямая речь
Лолита Сильвиан, генеральный директор Астраханского музыкального театра:
— Перспективы нового театра я вижу радужным. Почему? Наш театр должен стать градообразущим культурным центром Астрахани. У нас откроется большое количество вакансий для молодых амбициозных людей: штат театра будет доведен до 910 человек. Мы планируем делать совместные постановки, приглашать ведущие коллективы и солистов, проводить фестивали. Я даже думаю, что Фестиваль симфонических оркестров мира можно протянуть сюда. Это будет интересно и самим оркестрам: здесь, недалеко Казахстан с прекрасными залами. В принципе наш театр должен стать центром культуры всего Прикаспийского региона. Мы ведь привыкли ориентироваться на Европу, а на Востоке ближе Китая ничего не видим, хотя здесь, на нашей же территории — огромный культурный пласт, требующий внимания.
И не надо волноваться, как это мы будем наполнять зал в городе с населением в 600000 человек? А что, Баден-Баден — большой город? Или Ливерпуль? Там люди просто приучены ходить в концертные залы. И мы должны прививать хорошие привычки. Поначалу к нам пойдут из простого любопытства — посмотреть на новое здание. А потом, я уверена, ходить к нам станет модным. От Москвы к нам лету 2 часа, и кто мешает нам пригласить артистов, на которых прилетит и московская публика?
Конечно, заранее говорить, кем будет новорожденный ребенок — философом, артистом или, не дай бог, пропойцей — бессмысленно. Но что вложишь, то и получишь. Театр — живой организм, и он сам со временем подскажет, в каких формах ему удобнее существовать. Я не мистифицирую, я как человек театральный знаю, что театр — это особый конгломерат, имеющий свои намерения, свою душу и свои планы на будущее. Мы просто должны друг другу соответствовать.
