В этом посте рассказана «илиодоровская история».
М.Абросимов, В.Жилинский
Страницы былого (Из истории Астраханской губернской чрезвычайной комиссии)
Нижне-Волжское книжное издательство, Волгоград, 1988.
Враги Советской власти понимали, что смелые и решительные действия со стороны С. М. Кирова во многом мешают им осуществить свои планы. Находясь в Астрахани, Сергей Миронович неоднократно подвергался опасности. Контрреволюционеры пытались совершить против него террористический акт. В своих подметных письмах они грозили ему расправой.
Выступая 6 июля 1919 года с докладом на заседании Астраханского горсовета, С. М. Киров, в частности, отмечал: «Белогвардейцы прислали мне анонимное письмо, что если бы Кирова и еще несколько советских работников «убрать» с их дороги, то участь Астрахани была бы решена. Несомненно, они отчасти правы. Если в Астрахани устранить несколько активных советских работников, может быть, торжество подлых негодяев было бы обеспечено. Крепкая работа в тылу — вот лозунг, который должен быть в сознании каждого рабочего»1.
С. М. Киров
В октябре был избран другой путь убийства организатора обороны Астраханского края, осажденного деникинцами, но теперь уже руками людей, работавших вместе с ним.
Была сфабрикована гнусная провокация, получившая впоследствии название «илиодоровская история». Во главе этой авантюры стояли сестра милосердия Р. Я. Вассерман, проникшая в ряды большевистской партии, и секретарь губисполкома И. Е. Иванов.
Приехав из Оренбурга, Рахиль Вассерман стала навязчиво показывать должностным лицам дореволюционный журнал «Искра», в одном из номеров которого был помещен снимок иеромонаха Илиодора, сподвижника Г. Распутина, имевшего некоторое портретное сходство с С. М. Кировым. При этом высказывалось суждение о том, что под именем Кирова в Астрахани действует черносотенец, враг Советской власти, царицынский церковник. Так возник план, в соответствии с которым предполагалось убийство Сергея Мироновича, устранение из Реввоенсовета XI армии всех тех, что был прислан из центра и занимал там руководящие посты.
В тайне от общегородского комитета РКП (б) и Реввоенсовета, не имея на то никаких полномочий и санкций, вооруженная группа из числа местных руководящих работников с 6 на 7 октября ворвались в квартиру С. М. Кирова, где учинила ему бесцеремонный пристрастный допрос. Проявленное мужество, хладнокровие и выдержка смешали карты исполнителей этой преступной акции. В самый последний момент дрогнули они, а не Киров.
Вот как описывает эту акцию С. В. Красников: «В одну из ночей дом Склянина был оцеплен целым батальоном. В квартиру Кирова вошли секретарь губисполкома Иванов (в прошлом меньшевик), член коллегии совнархоза Рокат, два молоденьких чекиста, специально вызванные из Москвы, и губвоенком, он же начальник гарнизона Чугунов.
«Где он?» — спросили вошедшие у Козлова2. «В соседней комнате, только что уснул», — ответил тот. Кирова разбудили. Начался допрос. «Пел в церкви?» — «Было такое дело». — «Бороду носил?» — «Баловался». — «Фамилию таскаешь не свою?» — «Не свою».— «А этот твой старый… Козлов — эсер, прапорщик, кисловодский цензор при свистуне Керенском?» — «Да, в прошлом…»
Фото из иллюстрированного журнала «Искры», 1912 год. Справа — иеромонах Илиодор
Сергей Миронович, улыбаясь, крутил взлохмачен ной головой: «Вот, черти, разыгрывать вздумали, спать не дают». Но когда допрос стал наглым, особенно со стороны Иванова (Вассерман поручила ему лично убить Кирова «при попытке к бегству»), Сергей Миронович понял: шутки плохи…
Трагедия, к счастью, была предотвращена. Московские чекисты пошли в открытую, показав Кирову портрет Илиодора: «Ваш?!» Сергей Миронович взглянул и расхохотался: «Вот с этого бы и начали». Киров легко разоблачил провокацию. Чугунов вытолкал им самим поставленных часовых, приказал увести батальон в казарму и тут же, присев к столу, написал заявление, чтобы его «направили рядовым на фронт для искупления вины перед вождем астраханского пролетариата». В «илиодоровщину» вмешался Ф. Э. Дзержинский»3.
10 октября срочно было созвано объединенное заседание общегородского комитета РКП (б) с представителями губисполкома и Реввоенсовета. После обмена мнениями о событиях, совершенных в ночь на 7 октября, собрание избрало партийную следственную комиссию. 17 октября общегородской комитет РКП (б), заслушав доклад следственной комиссии по делу о так называемой «илиодоровской истории», исключил из партии Р. Я. Вассерман и секретаря губисполкома, условно исключили из партии сроком на три месяца губпродкомиссара и начальника гарнизона4.
В ноябре 1919 года выездная сессия ревтрибунала республики, рассмотрев дело о провокационном заговоре против Реввоенсовета XI армии, хотя и не квалифицировала его как сознательный заговор, все же установила, что «…подобная провокация могла повлечь за собой самые тяжелые последствия на фронте, даже его открытие…5 Учитывая, что Р. Я. Вассерман и секретарь губисполкома сознательно провоцировали и подстрекали ряд работников к аресту члена РВС XI армии С. М. Кирова, ревтрибунал республики приговорил их к расстрелу. Другие участники этого заговора были осуждены условно»6.
Приговор над Р. Я. Вассерман был приведен в исполнение. И. Е. Иванову удалось бежать из тюрьмы и выехать за границу и Персию. В 1925 году он возвратился в Советский Союз, где был привлечен к уголовной ответственности и понес заслуженное наказание.
Реввоенсовет 11-й армии (декабрь 1919 — март 1920 гг.) справа налево: К. Л. Мехоношин, С. М. Киров, Квиркелия, М. И. Василенко, Л. К. Ремезов. Воронков
Так провалилась еще одна вражеская диверсия, рассчитанная на то, чтобы с помощью тех, кто клюнул на провокационную стряпню, нарушил партийный и воинский долг, контрреволюционным силам удастся внести дезорганизацию среди защитников Астраханского края, взорвать тыл изнутри и тем самым обеспечить свое военное преимущество на фронте. Вопреки задуманному XI армия, переданная к тому времени Юго-Восточному фронту, перешла в наступление. В результате успешных боевых действий враг был разбит наголову.
В телеграмме на имя В. И. Ленина и Е. Д, Стасовой, направленной 1 декабря 1919 года, командарм XI армии Ю. П. Бутягин и член Реввоенсовета С. М. Киров писали: «Части XI армии спешат поделиться с Вами революционной радостью по случаю полной ликвидации белого астраханского казачества. Свыше полугода назад по устью Волги и побережью Каспия сбилось контрреволюционное казачество. Прекрасно снабженное всем необходимым господствовавшими в Каспии бандитами английского империализма, оно представляло весьма серьезную угрозу красной Астрахани и получило задачу запереть великую советскую реку и взять Астрахань. Нужно было положить раз и навсегда предел такой дерзости, и ныне это выполнено. После основательной подготовки 18 ноября части нашей армии повели решительное наступление в указанных районах. Чрезвычайно тяжелая географическая обстановка не могла явиться препятствием для самоотверженных красноармейцев и военных моряков. После непрерывных боев противник в районе Ганюшкино был крепко прижат к Каспию. А сегодня ему был нанесен окончательный удар, смертельно сокрушивший белое астраханское казачество. Части его, бившиеся против социалистической России в районе Царева, исчезли бесследно, похоронив свои остатки в хут. Букатино (против Царицына). В течение десятидневных боев взято свыше 5000 пленных, 117 офицеров, около шести тысяч винтовок, 128 пулеметов, 23 орудия, 2 миллиона патронов, несколько тысяч снарядов, радиостанция, 6 гидропланов, громадные обозы и прочее. Таким образом, враги рабоче-крестьянской России потеряли еще одно звено — астраханское казачество. Передовые части XI армии стоят уже на рубеже Терской области и скоро подадут свою мощную братскую руку горящему революционным пламенем Северному Кавказу»7.
1919 год заканчивался убедительными победами Красной Армии над белогвардейскими формированиями.
Примечания
1 Киров С. М. Избранные статьи и речи (1912—1934).— М.: Политиздат, 1957, с. 65.
2 Козлов Д. С.— секретарь политотдела XI армии. — Прим. ред.
3 Красников Ст. Сергей Миронович Киров, жизнь и деятельность.— М.: Политиздат, 1964, с. 94.
4 АПА ф. 554, оп. 1, д. 1. л. 37—39.
5 ЦГАОР, т. 1005, оп. 6, д. 325, л. 199—200.
6 Очерки, 1957, с. 141—142.
7 ГААО, ф. 207, on. 1, д. 3, л. 174—175.