Пожалуйста, помогите порталу!
Пополнение в проекте «Астраханская цифровая библиотека»
Павел Якушкин
Красный Яр
(из «Путевых писем»)
опубликовано в «Отечественных записках» в 1871 году
В современной орфографии!!!
OCR + комментарии damir_sh
Оригинал взят в Google Книги.
Формат pdf. Размер файла 457.56 кб. Скачать (файлобменник).
Информация об авторе в кнеге. Под катом находится фрагмент из произведения.
Моряки, вернувшиеся с моря, гуляют ночь дома, а на другой день отправляются в Астрахань для продажи рыбы. По приезде из Астрахани уже начинается в Красном Яру настоящая гульба. Все кабаки полны; по всем улицам разгуливают целую ночь толпы с песнями, довольно глупого содержания. Представьте себе, каково слышать, когда 20 пьяных голосов поют:
Папироска,
Друг мой милый
Мне тебя ли
Не любить!
или:
Отгадай, моя родная,
Отчего я так грустна?
Самая же любимая красноярами песня:
Как на крыше воробей,
Седел он, чиликал;
Из окошечка портной,
Портной девку кликал.
Эта песня целую ночь раздается по Красному Яру, почтя из каждой улице и из каждого кабака. Сочинение этой песни краснояры приписывают себе. Думая, что не должно выносить сор из избы, я и не привожу здесь всей этой, здесь сочиненной песни, а только замечу, что она поется с изменением одного только слова, а именно: портной поет:
Портной девку кликал.
Кузнец:
— Кузнец девку кликал.
Кузнец, купец, столяр и т. д.
Песни покрываются шумом, гамом, из которого резко выдаются энергические восклицания, которые, как говорят, и Пётр I не мог лишить гражданства на площадях и улицах, хотя этим преобразователем и были приняты самые радикальные меры. Говорят, что Пётр I издал указ: кто скажет на улице, на площади непечатное слово, того человека, какого бы чина ни был, пороть нещадно кнутом. Был базарный день; на торжища выходят заплечные мастера, и скоро понадобилась их работа: долго ли ждать на базаре запрещенного слова? Заплечные мастера за дело; толпа, разумеется, окружила и наказующих и наказуемого.
— За что, парень, порют? спросил один гражданин другого.
— А так… (произносит гражданин запрещенное слово), так, за пустяки.
Заплечные мастера, услыхав слово из уст этого гражданина, переменяют предмет своих занятий: прежде помолвившегося отпускают, и кладут помолвившегося после.
— Одначе, дерут (запрещенное слово)! восклицает третий, видимо любовавшийся работою мастеров.
Второго преступника отпускают, кладут третьего, четвертого, десятого, сотого… а базар все не расходится: уж очень занятно на площади. Шутки, смех…
— Хороша баня, Ванька? спрашивает Никулка Ваньку, над которым была только совершена операция.
— Погоди! Будет и тебе то же.
— А ты не говори вперед… подтрунивал Никулка над Ванькой, да и сказал Никулка Ваньке, какого слова не должно произносить.
Положили Никулку.
Проходит день, наступила ночь, — базар не расходится; проходит другой день и другая ночь — базар все стоить. Наступил и третий день, у мастеров белые руки примахались!… Выходит сам император Пётр I-й, видит, что то слово с площади никакою силою не выгонишь, и издал другой указ: за то слово никакого наказания не чинить.
Я этого указа не читал, а в Красном Яру этот указ прочтен, и должно быть, громко прочтен, потому что краснояр, в силу этого указа, решительно не может шагу ступить, не посолив его хорошим словом. В верховых губерниях мне не случалось слышать не только этого слова, но даже и двусмысленности клубничного свойства, сказанной при родственницах родственниками; а в Красном Яру выражения самые оглушительные употребляются в речи, как употребляется соль за обедом. Как вы не стесняетесь за обедом взять соли на вашу тарелку, точно так и краснояр не стесняется присутствием матери, сестры, дочери, и сколько должно, пересыпает свою речь бесцеремонною солью.
Павел Якушкин
Красный Яр
(из «Путевых писем»)
опубликовано в «Отечественных записках» в 1871 году
В современной орфографии!!!
OCR + комментарии damir_sh
Оригинал взят в Google Книги.
Формат pdf. Размер файла 457.56 кб. Скачать (файлобменник).
Информация об авторе в кнеге. Под катом находится фрагмент из произведения.
Моряки, вернувшиеся с моря, гуляют ночь дома, а на другой день отправляются в Астрахань для продажи рыбы. По приезде из Астрахани уже начинается в Красном Яру настоящая гульба. Все кабаки полны; по всем улицам разгуливают целую ночь толпы с песнями, довольно глупого содержания. Представьте себе, каково слышать, когда 20 пьяных голосов поют:
Папироска,
Друг мой милый
Мне тебя ли
Не любить!
или:
Отгадай, моя родная,
Отчего я так грустна?
Самая же любимая красноярами песня:
Как на крыше воробей,
Седел он, чиликал;
Из окошечка портной,
Портной девку кликал.
Эта песня целую ночь раздается по Красному Яру, почтя из каждой улице и из каждого кабака. Сочинение этой песни краснояры приписывают себе. Думая, что не должно выносить сор из избы, я и не привожу здесь всей этой, здесь сочиненной песни, а только замечу, что она поется с изменением одного только слова, а именно: портной поет:
Портной девку кликал.
Кузнец:
— Кузнец девку кликал.
Кузнец, купец, столяр и т. д.
Песни покрываются шумом, гамом, из которого резко выдаются энергические восклицания, которые, как говорят, и Пётр I не мог лишить гражданства на площадях и улицах, хотя этим преобразователем и были приняты самые радикальные меры. Говорят, что Пётр I издал указ: кто скажет на улице, на площади непечатное слово, того человека, какого бы чина ни был, пороть нещадно кнутом. Был базарный день; на торжища выходят заплечные мастера, и скоро понадобилась их работа: долго ли ждать на базаре запрещенного слова? Заплечные мастера за дело; толпа, разумеется, окружила и наказующих и наказуемого.
— За что, парень, порют? спросил один гражданин другого.
— А так… (произносит гражданин запрещенное слово), так, за пустяки.
Заплечные мастера, услыхав слово из уст этого гражданина, переменяют предмет своих занятий: прежде помолвившегося отпускают, и кладут помолвившегося после.
— Одначе, дерут (запрещенное слово)! восклицает третий, видимо любовавшийся работою мастеров.
Второго преступника отпускают, кладут третьего, четвертого, десятого, сотого… а базар все не расходится: уж очень занятно на площади. Шутки, смех…
— Хороша баня, Ванька? спрашивает Никулка Ваньку, над которым была только совершена операция.
— Погоди! Будет и тебе то же.
— А ты не говори вперед… подтрунивал Никулка над Ванькой, да и сказал Никулка Ваньке, какого слова не должно произносить.
Положили Никулку.
Проходит день, наступила ночь, — базар не расходится; проходит другой день и другая ночь — базар все стоить. Наступил и третий день, у мастеров белые руки примахались!… Выходит сам император Пётр I-й, видит, что то слово с площади никакою силою не выгонишь, и издал другой указ: за то слово никакого наказания не чинить.
Я этого указа не читал, а в Красном Яру этот указ прочтен, и должно быть, громко прочтен, потому что краснояр, в силу этого указа, решительно не может шагу ступить, не посолив его хорошим словом. В верховых губерниях мне не случалось слышать не только этого слова, но даже и двусмысленности клубничного свойства, сказанной при родственницах родственниками; а в Красном Яру выражения самые оглушительные употребляются в речи, как употребляется соль за обедом. Как вы не стесняетесь за обедом взять соли на вашу тарелку, точно так и краснояр не стесняется присутствием матери, сестры, дочери, и сколько должно, пересыпает свою речь бесцеремонною солью.