Фрагмент из книги, которую сейчас сканирую
Л.Е.Вереин «Борьба за установление Советской власти в Астрахани»
Издательство газеты «Волга» Астрахань 1957.
Рыболовство являлось ведущей отраслью хозяйства Астраханской губернии. Большая часть населения губернии была занята в рыбной промышленности. Жители Астраханского и Красноярского уездов, а также станиц казачьего войска, расположенных ниже Енотаевска, почти исключительно занимались рыболовством. Тысячи сезонных рабочих приезжали на путину не только из уездов Астраханской губернии, но и из верховых губерний. «Ежегодно весной, во время хода воблы и сельди, в лове рыбы принимают участие более 30000 чел. пришлого рабочего люда, – считая в том числе женщин и подростков, – из других уездов нашего края, Калмыцких и Киргизских степей и др. губерний. Большинство из рабочих, по окончании весенней путины, возвращается домой, часть же остается в Астрахани до найма на осеннюю путину».
Национальные меньшинства губернии – казахи и калмыки – были объектом самой хищной эксплуатации рыбопромышленников. Труд казаха и калмыка оплачивался вдвое ниже, чем труд русского рабочего. Крайне низки были заработки женщин. Самая высокая заработная плата рабочим рыбной промышленности была во время весенней путины. А женщина-работница в путину получала менее 30 коп. в день. Подростки получали еще меньше: от 13 до 20 коп. в день. Но даже и эта мизерная заработная плата не попадала целиком в руки рабочих. Как правило, рабочие принимались на промысла через подрядчиков, которые брали с рабочих за посредничество от 7 до 10% их заработной платы.
Рабочий день начинался с 5 с половиной – 6 часов утра и кончался в 7 часов вечера. Рабочие жили скученно, в общих казармах; жили вместе – и мужчины, и женщины, и дети; спали на широких грязных нарах. Теснота, антисанитарное состояние казарм, кашеварен, хлебопекарен, отсутствие бань, прачечных, сушилок для промокшей одежды рабочих, – делали условия работы на рыбных промыслах нетерпимыми. Врачебно-санитарный надзор почти отсутствовал.
Рабочие промыслов зависели от рыбопромышленников и в снабжении продуктами. Промышленники наживались и как торговцы предметами первой необходимости. Оторванность от города и села заставляла рабочих рыбного промысла покупать недоброкачественный хлеб, муку и другие продукты в лавке рыбопромышленника.
Рыбная промышленность приносила хозяевам-капиталистам баснословные прибыли, за счет дешевой рабочей силы, эксплуатации полуколониального казаха и калмыка. А это не стимулировало развития техники рыбной промышленности.
Большое количество рыбы-сырца рыбопромышленник получал от ловца – мелкого собственника, эксплуатируя его так же, как рабочих своих промыслов. Ловец находился в экономической зависимости от рыбопромышленника и торговца. Он часто вынужден был идти в кабалу – забирать деньги вперед и у промышленника и у торговца. Ловец брал в долг под весенний улов не только деньги, но и муку и другие товары в лавке торговца-рыбопромышленника. Расплачиваясь рыбой, он вынужден был отдавать ее своему кредитору на 40–50% ниже рыночной стоимости. При ловле «в хозяйских» водах цену за рыбу назначал хозяин.
Воды, в которых проходил лов рыбы, принадлежали государству, Астраханскому казачьему войску, монастырям и архиерею, крестьянским общинам или частным лицам. Воды, принадлежащие государству, монастырям, правлению казачьего войска, сдавались в аренду с торгов. Арендуемые водные участки облагались оценочным сбором.
Рыболовство в море облагалось билетным сбором. Наблюдением за правильностью рыболовства и поступлений сборов ведало управление Каспийско-Волжскими рыбными и тюленьими промыслами.
После отмены крепостного права, в связи с развитием капитализма в рыбной промышленности, особенно усилился рост морского рыболовства.
Число ловцов постепенно увеличивалось до 1914 года. С осени же этого года, в связи с призывом в армию, число ловцов сокращается. В 1915 году происходит новое уменьшение числа ловцов, вследствие дальнейшего призыва их в войска. В 1915 году общее число ловцов Астраханского края определялось приблизительно в 120.000 человек, из них почти 3/4, или около 85.000 занимались ловом в море. Количество ловецких судов в море в 1913 году было 32092 единицы, а в 1914 году несколько снизилось – до 31083 единиц.
Вся рыба, добываемая в Волге и Каспии, конечно, не могла быть реализована на местных астраханских рынках. Ее нужно было отправить за пределы губернии. Рыба-сырец была скоропортящимся продуктом, подлежала немедленно обработке, а если это было невозможно, то немедленной продаже. Рядовой ловец не мог сам обработать добытую им рыбу и выступить на рынке продавцом добытого им продукта. Ловец вынужден был продавать рыбу за бесценок рыбопромышленнику или торговцу.
Во время хода сельди цены на сельдь с 25–35 руб. за тысячу штук опускались до 7 и даже 3 руб. Бывали случаи, когда ловец вынужден был отдавать за пуд соли 1–2 тысячи штук сельдей. Цены на соль во время путинной горячки доходили до 50 коп. за пуд; таким образом, в хорошую путину ловец вынужден был отдавать капиталисту-предпринимателю весь свой улов за бесценок. Прибыль оказывалась в карманах рыбопромышленников и купцов, которые могли держать товар и продать его по более высоким ценам.
Ловецкое хозяйство не было однотипным. Оно резко расслаивалось на бедняцкое, середняцкое и кулацкое; развитие капитализма в рыбной промышленности шло не только по пути роста крупных рыбозаводов, но и все усиливающейся дифференциации ловецкого хозяйства.
Бесправие, тяжелая эксплуатация и нужда толкали ловцов на нарушение государственных законов о рыболовстве, на лов рыбы в запретных водах частных владельцев. Но здесь ловца стерегли большие неприятности.
На всем волжско-каспийском пространстве действовали «высочайшие утвержденные» третьего июня 1903 года «Правила о рыбных и тюленьих промыслах» (уст. с. х. изд. 1903). Эти правила имели целью – охрану рыболовства от хищнического лова, охрану рыбных запасов Каспия, а по существу охраняли право частной собственности на воды. Капиталист-рыбопромышленник, при нарушении правил, откупался взяткой, а ловец терял последнюю свою рыболовную снасть. Не случайно, что рыбопромышленники имели на своем содержании сверхштатный рыболовный надзор, причем надзор достаточно внушительный. Если государственная охрана вод состояла из восьми старших смотрителей, шестнадцати младших и шестнадцати стражников, то за счет рыбопромышленников содержался штат в составе 33 помощников смотрителей при 216 стражниках. Таким образом, охрана вод фактически находилась в руках самих рыбопромышленников, владельцев и арендаторов вод, и была направлена по преимуществу против ловцов.
«В результате деятельности рыболовного надзора в 1914 году было обнаружено 3692 случая нарушения правил рыболовства, прячем в 2533 случаях виновные остались необнаруженными. По 1159 протоколам на виновных наложено соответствующее наказание; сверх того было конфисковано: лодок 411 шт., вставных законных сетей – 41794, вставных незаконных сетей – 55774, красноловных сетей – 14628, белочных сетей – 3663, плавных речных частиковых сетей – 1110, красноловных сетей – 1172, морских сетей – 1773, крючковых снастей и перетяг – 12371 и т. д. Отобрано у ловцов рыбы законной красной, частиковой и тюленя на. сумму 2134 р. 00 к. Отобрано рыбы маломерной счетом: воблы 9767878 шт., сазана – 151165, судака – 54437, леща – 49969, ерша – 8062, красной рыбы – 1000 шт. Всего отобрано рыбы 10032513 штук».
Таким образом, из отсталого ловецкого хозяйства различными грабительскими способами выжимались все соки: и путем высокой арендной платы за водные участки, и путем покупки рыбы по низким ценам, и путем больших штрафов.
В камышах, в море часто происходила вооруженная борьба между ловцом и полицейской прислугой рыбопромышленников. Так, за 1914 год было отмечено 15 случаев нападения на чинов надзора со стороны ловцов-обловщиков, в (результате чего были ранены один стражник со стороны штатного надзора и три – сверхштатного надзора. Сколько было ранено и изувечено ловцов, статистический отчет умалчивает.
Стихийно и в одиночку выступал ловец против своих эксплуататоров и поработителей. Эта борьба ловца была направлена против владельцев вод, против рыботорговца и рыбопромышленника, против законов, охранявших интересы рыбопромышленников.
Классовые противоречия в рыболовецком хозяйстве, – противоречия между мелким товарным производителем-ловцом и частным владельцем вод, противоречия между ловцом и рыбопромышленником и торговцем год от года нарастали. Наряду с рабочими рыбной промышленности, ловец представлял собою крупный резерв пролетарской революции в районах Каспия.
Неблагоприятные, природные условия перед началом первой империалистической войны, а далее война резко отразились на рыбном хозяйстве губернии.