На астраханской фотографии 1911 г. – Габдулла Тукай, Сагит Рамеев и Шахид Гайфи сидят в лодке. Гайфи был организатором, устроителем быта поэта во время его пребывания в Астрахани. Под его руководством Тукая вывезли множество раз на кумыс. Тукай жил в Астрахани в санаторном режиме.
Фото взято с сайта gabdullatukay.ru
Там же есть и текст, который я привожу ниже.

Рафик Нафигов
О поездке Тукая в Астрахань

Есть темы давно известные, однако и сегодня не раскрытые, они почему-то не разрабатываются.
Г.Тукай побывал в Астрахани, жил там почти два месяца. Это немало, если помнить, что прожил поэт всего 27 лет. Что же нам известно о его пребывании на берегу в устье Волги. Есть и воспоминания, которые даже были опубликованы (не все). И есть критическое мнение о них: дескать, в них мало что достоверно, а в некоторых лишь неточности, например, о празднике белого цветка. Автор, де, утверждает, что Тукай вместе с Н.Наримановым участвовал в нем, а дело было в 1913 году. Вроде убедительно опровергается слово мемуариста, но есть вопрос. Широко известный сбор денег проводился не только в 1913 году, была традиция проведения таких мероприятий и до этого года.
Есть сюжеты, требующие отдельного исследования. Сколько было встреч Г.Тукая с Н.Наримановым? С этим выдающимся азербайджанцем не раз встречался поэт С.Рамиев, он же познакомил с ним и Тукая.
А.Нариманов помогал в Астрахани татарской молодежи создать свою театральную труппу. Об этом пишет в «Идел» И.Султанов (1911, 25 ноября, № 404) и благодарит Нариманова за его режиссерскую помощь.
Становится известным, что Нариманов писал в газету «Борһан тәрәккый», а редакция ее задумала незадолго до приезда в Астрахань Тукая издание газеты и на русском языке. В Казань приезжал ее представитель за типографским шрифтом. И одна казанская газета сообщила при этом, что в «Борһан тәрәккый» «ближайшее участие принимает небезизвестный среди мусульман д-р Нариманов» (Камско-Волжская Речь. — 1910. — 14 октября). В связи с этим представляет интерес сообщение «Астрахань газетасыннан белгән кешеләр» (Идел. — 1911. — 18 ноября). Были, следовательно, связи членов редакций татарской и русской газеты.
О связи Нариманова с редакцией названной газеты писал и специалист нашего времени, о том, что Нариманов работал вместе с Степаном Шаумяном в народном университете* (* И.Дубинский-Мухадзе. Нариманов. М. — «Молодая гвардия», 1973. — стр. 90-91. Сообщается также, что Нариманов был фактическим руководителем муджехидов; о вывозе им из России оружия примерно с 1906 года. — стр. 71-72, 77. Им отмечали в 1951 г. присылку оружия в Баку из Казани в 1906 году.).
Знал ли об этих фактах Тукай, был ли он в народном университете? На сегодня много еще вопросов.
Казанский Временный Комитет по делам печати 21 февраля 1910 года заслушал И.Катанова о деле редактора астраханской газеты «Борһан тәрәккый» Измайлова, оштрафованного на 200 рублей губернатором «за восхваление преступной деятельности д-ра Нариманбекова»* (* ЦА РТ. Ф.420. д.151. л. 14.).
Что вообще делал Тукай в Астрахани? Это был не тот человек, чтобы ходить лишь в гости. Есть и в воспоминаниях реплики, что заходил он в редакции газет (каких?). Показывал как надо готовить материал, делая вырезки из других газет. Отразилось это как-нибудь в выходивших тогда в Астрахани органах печати. Почему бы не поинтересоваться этим, не посмотреть бы внимательно все номера газет, выходивших во время пребывания там Тукая. Да и после его отъезда. Никто же до сих пор этого не сделал. Уверен, что найдется что-то неизвестное о поэте. Может быть и стихи его, там вышедшие в свет?
Такие встречи вызывают разговоры о других товарищах, о прошлых деяниях. Может у родственников, знакомых Тукая сохранились воспоминания об этих днях. Было бы радостью найти фотография их.
С Тукаем на одной астраханской фотокарточке заснят и революционер Х.Туйбактин. Участвовал ли он в беседе? О чем говорили Тукай с С.Рамиевым? Поэт встречался с Наримановым и тот осматривал его и как врач. В Астрахане тогда проживал ссыльный С.Шаумян — друг Н.Нариманова. Видел ли его Тукай? Ишь, куда Вас занесло, — может сказать не очень доброжелательный критик. Это его право, не будет положительного ответа, тоже неплохо, это тоже ответ. Искать и искать надо новые материалы.
Тукай выехал из Казани в Астрахань 11 апреля, это известно точно. Когда он прибыл туда, точно не зафиксировано. В письме к Ахмету Урманчиеву от 5 мая 1911 года Тукай с иронией пишет, что еще не освободился от хождения в гости: о том, что пьет кумыс, ест мясо, что воздух хороший, чувствует в себе прилив и физических и духовных сил. Что и квартира приличная («ничава»), живет вместе с С.Рамиевым (Габдулла Тукай. Әсәрләр, 4 томда. — Казань, 1977. — стр. 402.), думает быть еще месяц (Там же. — стр. 318.). До этого 4 марта в письме С.Сунчаляю поэт говорил о своей задумке поехать из Астрахани вместе с С.Рамиевым к казахам и все лето путешествовать по Волге, возможно, заглянуть на неделю-две в Стамбул (Там же. — стр. 317.).
Из этих писем одно ясно, что ехал Тукай в Астрахань к товарищам, хотел видимо, встретиться в Турции и с Г.Исхаки. Было вероятно и желание послать неизданные стихи за границу: помочь С.Сунчаляю в публикации его произведении, по каким-то соображениям задерживаемых С.Рамиевым.
По татарским обычаям, Тукая встретили гостеприимно. 5 мая он пребывал в гостях. Это мог быть и третий и пятый день его житья в Астрахани. Сколько же дней он ехал в Астрахань? Есть свидетельства родственников Х.Абузярова о том, что по пути он заезжал к друзьям. Письмо от 5 мая как бы косвенно подтверждает мемуары, ибо не три же недели шел пароход из Казани до устья Волги. Над этим надо поработать и установить точную дату. И не один он выехал из Казани.
С кем поэт встречался в Астрахани, на известной фотокарточке, где Тукай сидит в окружении, 15 человек кроме С.Рамиева и артиста Султанова, Гайфи и нескольких женщин справа К.Туйбактин. Встречался ли он, если тот тогда был в Астрахани, с другом Х.Ямашева З.Садыковым?
Ученый, родственник Тукая В.Забиров в 1935-1936 гг., собирая документы и материалы о поэте, нашел в Астрахани письмо его уральское астраханцу Пирмухамеду Ниязову от 11 декабря 1904 года* (* Миңнуллин Җ. Археограф В.3абиров // Казан утлары. — 1983. — № 10.).
Нашел он это письмо среди бумаг астраханца Габдрахмана Ниязи; может это сын Пирмухамеда? Кроме вопросов есть и ответы.
Во время пребывания Тукая в Астрахани временным редактором и издателем газеты «Идел» стал вместо Умерова А.Ниязов.
В Астрахани Тукай встретился и со своим уральским однокаиником по школе Х.Самакаевым (Абубакировым). Есть сведение, что здесь он свиделся и с уральским другом С.Билюковым. Это запомнил на всю жизнь и ныне здравствующий 97 летний Ф.Муратов, не сын ли того Муратова, который в 1906 году вместе с Галяу-Марджани распевал стихи Тукая.
О чем читал Тукай в астраханских газетах, что печатал, что рекомендовал читателю?
Знал он по крайней мере по газете «Идел» о куриале «Мусульманин» и о газете «В мире мусульманства». В «Идел» перепечатывались из них материалы, и Тукай называет эти органы печати в своих письмах.
В № 359, 7 июня из газеты «В мире мусульманства» появился перевод статьи «Кайгылы заманлар». В астраханской газете было несколько статей о тяжелом положении астраханских нугаев. Каюм Кулатка писал и о жизни казахов (№ 385, 23 июня).
В № 351, 10 мая есть сообщение о постановке в вороде пьесы Г.Исхаки «Алдым-бирдем». В этой пьесе играл и С.Рамиев. И здесь же рецензии Г.Тукая на произведение М.Гафури «Хәмитнең хәяте», которую он рекомендует читателю, ибо изображена там жизнь многих… Здесь и реплика С.Рамиева в адрес «Юлдуз» и «Баяналь-хак», поругавших его за то, что он не отметил выступление в Астрахани К.Мутыги…
Гаяз Исхаки предстал в газете не только с пьесой. В № 355, 24 мая была опубликована его статья «Төрек-татар мәсьәләсе», присланная из Стамбула. В № 358, 3 июня С.Рамиев напечатал свое мнение о предлагаемой братьями Мухамедшакиром и Мухамедзакиром Рамиевыми реформе татарского алфавита и творческом их предложении об изменениях в написании отдельных букв. Наверное, не мог не читать Тукай статью «Русия һәм Төркия» (№ 354, 20 мая). На эту тему появилась статья и после его отъезда 21 июня «Төркия һәм державалар», а 28 июня «Сугыш хәзерлекләре», информация «Мечников Шәрәфенә булган мәҗлес» (№ 355, 24 мая), возможно и сообщения Абруй Гильмановой «Из жизни астраханских женщин» (№ 357, 31 мая, продолжение есть в № 361). После отъезда поэта (№ 361, 14 июня) была информация (Кыйммәтле табыш), найденной в ходе археологических раскопок под Харьковым золотой ног коня времен египетских фараонов с иероглифами и надписью о богине Изиде. Была еще одна статья автора, безымянная «Тарихтан бер сәхифә» (Идел. — 1911. — № 407. — 6 декабря), письмо Х.Вамбери (1911, № 399, 4 ноября).
И конечно же, заслуживает внимания и анализа серия публикации стихотворений С.Сунчаляя, идея презентации которых читателю безусловно принадлежит Г.Тукаю, поскольку С.Рамиев их почему-то не пропускал. Возможно, Тукай привез их с собой, если по дороге в Астрахань заезжал к собрату по перу.
Первое стихотворение С.Сунчаляя под названием «Җыр» было напечатано в № 359, 7 июня. Там есть замечательные строки, импонировавшие, наверняка, Тукаю:

Йокламыйм, йокы юк,
Күкрәгем-күңелем ут.
Йөрәгем-яралы.
Кадалган үткен ук.
Акчага табынмыйм,
Байларга абынмыйм…

И верю в будущее, — заканчивал Сунчаляй. Мысли эти разделял и Тукай. 10 июня появилось стихотворение Сунчаляя, непритязательное, жизнерадостное «Авыл җыены. Язгы бәйге». 14 июня «Ямь»:

Ямь — минем падшам.
Ханым, шул Сөйгәнем,
Ямь өчен корбан
Җаным, күңелем, тиңем…

Сунчаляю было тогда 22 года и он мог наслаждаться прекрасным в жизни. Под его строчками и сейчас мог бы подписаться настоящий поэт.
С.Сунчаляй радовал читателя и своего друга. Появился перевод из Пушкина под названием «Төш» (Идел. — 1911. — 9декабря). Запоминается его предновогодний подарок:

«Минем җырлар төзелми шат бәхеттән,
Чәчәкләрдән, я гөлләрдән, якуттан».
(Идель. — 61911, № 413).

Кое-кто и сейчас продолжает ошибочно утверждать, что С.Сунчаляй в те годы увлекался эротикой, писал о цветочках-листочках и т.п.
Кто-то из друзей Сунчаляя (подпись Хасан Гаш) прислал информацию об обучении девушек в Хвалынском уезде в деревне «Мостак» (24 июня, 1911).
И кто-то из окружения Х.Ямашева написал в газету о получении им аттестата за гимназический курс и желании его поступить на юрфак Казанского университета. Автор знает Ямашева как борца за справедливость и как пропагандиста среди татар знаний и как героя борьбы против «җәһәләт» (тирании), лежащей чугунной плитой на нации (№ 363, 21 июня).
В свое время известный писатель, драматург Риза Ишморатов оставил прекрасные строки о взаимоотношениях С.Сунчаляя и Г.Тукая, что можно восхищаться их дружбой* (* Риза Ишморат. Дусларым, остазларым. Истәлекләр. — Казан, 1988. — Стр. 4-7.). Он впервые дал извлечения из писем Сунчаляя. Действительно, это были замечательные отношения, Сунчаляй выделил такие качества старшего друга, как его мужество, простоту и скромность, участие и помощь, оптимизм. Так писал еще, пожалуй, только Ф.Амирхан.
И.Сагит и Ш.Сунчаляй печатали в «Мусульманине» свои корреспонденции в виде статей, были публикации там и казанцев. В № 24 за 1910 год (стр. 520-522) появилась статья Ш.Сунчаляя «Башкиры Пермской губернии», о том, что башкиры в лахмотьях среди природного богатства; в № 4 за 1911 год (стр. 173-175) его же статья «Татары-мишары Саратовской губернии», о тяжелом положении поволжских татар, о невежественных муллах и ишанах и с прославлением просвященной части духовенства, молодежи.
К этой серии относится и крик души Каюма Кулатки «Хвалын өязендә ачлык» (Идель. — 1911. — № 404), публикация Исмагила Тагирзаде «Нугайларда жәһәләт» (Идель. — 1911. — № 405).
Из Казани Ю.Альмамедов изобличал Сайдашевых, проливающих крокодиловы слезы, совершая преступления и удовлетворяя свои «гнусные аппетиты», что им, что существует продажа живого товара; автор собирался говорить и о других «радетелях» народных интересов (Мусульманин. — 1910. — № 17-18. — стр. 398).
Писали в журнал и Г.Кильдебяков из Уфы и Г.Богданова, приветствуя издание журнала и от имени всех подруг мусульманок (1910, № 9, стр. 218) и Ш.Мухаметов из Оренбурга и др.
Более всего открывает новое С.Сунчаляй в корреспонденции «Мусульманин» журналы» (Идель. — № 393, № 394), переданном из Петербурга. Автор твердо убежден, что журнал сеял среди татар «изге фикерләр», пропагандировал светлые «идеалы», а наши де татары, в том числе «отцы нации» не помогали ему. Два депутата Думы Тевкелев и Сыртланов начали нападать на него и на выходящую в Петербурге газету «В мире мусульманства». Первый телеграфировал в Уфу, Сыртланов писал в редакцию «Вакыт», чтобы не поддерживали эти органы печати материально и не участвовали в них: и нигде, ничего не писали о депутатах Думы.
С.Сунчаляй темпераментно заявляет: а что можно было писать о депутатах, они же ничего не делали, и в печати не выступали. Он утверждает, что посильную помощь оказывали Датиеву «татар яшьләре», и потом они не отступят от своих дел. Если журнал и прекратит свое существование из-за отсутствия денег, в будущем он снова выйдет. Мы, продолжает Сунчаляй, «милләтче яшьләр» поможем в этом: уйдет «Мусульманин», выйдет «Татарин», заканчивает статью друг Тукая.
Он зовет соотечественников, интеллигентов подписаться на журнал до января вслед за его публикациями следует «Ответ редакции» — Сыртланову. «Вашу большую статью в нашей маленькой газете напечатать не можем. Да и переводчика нет…».
Молодежь Астрахани активно участвовала в общественной жизни, в собирании сведений о жизни казахов, нугаев, искала ответы на вопрос «Ник алга китә алмыйбыз?» (Идель. — 1911. —№ 412, статья учителя Зыя Насыри). Можно так же думать, что пребывание Тукая в Астрахани не было идилически безоблачным. Друзья друзьями, были и смертельные недоброжелатели. Вскоре после отъезда поэта из Астрахани 28 июня появилась без подписи маленькая заметка «Татарча яңа открыткалар», в коей содержалось сообщение о появившихся уже фотооткрытках, многоцветных, исполненных в Берлине по заказу учителя Шахада Гайфи, и что среди них одна с стихотворением Г. Тукая (оно цитируется) с изображением ишана, с вожделением ожидающего пяти «К» — кары-казы, кузый, яшь кенә кыз, каз, кымыз». И как примечание, ядовитые мнения автора, о том, что было бы лучше, если бы Гайфи обратил внимание на лучшие стороны жизни, достаточно и так грызут голову одной рыбы. Это как будто против Гайфи, не Тукая.
Однако спасибо и за брюзжание. И еще более важно другое: теперь по этому даже сообщению явствует, что открытки были заказаны к печати во время пребывания Г.Тукая в Астрахани и не без его согласия.
Тукай оставил большое впечатление. Запомнили его и вспоминали о нем видевшие его. Писали о поэте и после отъезда из Астрахани: собирали сведения о его родственниках. Сколько еще тайны в биографии Тукая. Сколько его мечтаний и желаний мы узнаем.
Изучение поездки Тукая в Астрахань выявляет такие страницы татарского народа, которые не были доселе известны. Поэт достаточно полно знал о турецко-итальянском столкновении: поскольку газета «Идель» из номера в номер сообщала об этом, и в таком духе; как это описывал затем и Тукай в своих стихах.
Узнаем мы и том, что Г.Ниязи, принимавший путешественника, сам писал стихи. В 1928 году он выпустил книгу об участии татар Астраханского края в революции. И сентября опубликовано его произведение «Бәйрәм» с лейтмотивом «Мәңге шат бул, милләтем». Ровно через неделю вышло стихотворение Ниязи «Эш»:

«Ятма йоклап, ач күзеңне.
Үз паендан ал өлеш!
Калсын артта изге эш…
Мәңге исмең саклар эш!

В этом же номере газеты в сообщении о театральном представлении в Астрахани пьесы Г.Исхаки и пьесы «Казанга сәяхәт» ярко выглядели артисты местной труппы — Султанову и Собэктегину (С.Рамиеву) публика вручила большие букеты цветов и другие дары. В ряде номеров № 389, 390, 392, 393, 395-397 за сентябрь-октябрь № 398 от 1 ноября в переводе С.Рамиева печатался «Живой труп» Л.Н.Толстого. А 8 ноября 1911 года в газете (№ 400) появились две статьи Зарифа и С.Рамиева, посвященные годовщине памяти великого русского писателя.
Наш современник знает, что Тукай собирался послать в Париж «Мусульманину» те свои стихотворения, которые не могли пройти через цензуру в России. Ни Сунчаляй, ни Тукай не знали, что эти органы печати издавались провокатором на средства, отпущенные премьер-министром* (* Формирование и развитие передовой татарской общественно-политической мысли. — Казань, 1964. — Стр. 51-53.). Провокация сыграла свою роль: смогла обмануть на время даже умных людей. Провокаторы нанесли вред освободительному движению. И однако, и провокаторы не могли остановить движения вперед. Сунчаляй верит в силу своего народа, в молодежь и лучшую часть интеллигенции, отвергая тех «лидеров», как от имени нации, ничего не делая, пытались быть вождями. Противоположность интересов различных слоев народа очевидна. Как ни парадоксально, и провокаторы другой рукой работали на прогресс, возбуждая, не желая того, ненависть к царской бюрократии.
Как частный момент, следует подумать, где еще можно поискать не найденные стихи Тукая. Не только в досье охранки, где они могли оказаться по воле провокатора, но и в «деле» С.Сунчаляя, через которого Тукай, возможно, собирался их послать за границу.
Молодежь Астрахани активно включилась в общественную жизнь. Они решительно осудили выступление против Г.Ибрагимова в Казани и в «Юлдуз» Ш.Ахмерова (Идель. — 1911. — № 410, 16 декабря). Здесь выпускалась газета «Хамият», журнал «Туп», бывший по Столыпину. Поинтересоваться следует личностью Ф.А.Сидорова (он же З.А.Овчаров), у которого был записан адрес Г.Кулахметова и имя Ибр. Муратова (ГААО… ф. 286. оп.1. дд. 4.99.. л. 126-129).
Такие рождаются мысли и соображения, такие вот открываются новые возможности научного поиска. Друзья Тукая помогают раскрыть его биографию.
Есть где искать новое. За Тукаем следили и казанские и саратовские жандармы, доносили о нем в Департамент полиции. Это известно, и теперь не спорят. Наблюдения за Тукаем несомненно продолжались и в Астрахани; филеры не могли не отметить его встречи с другим наблюдаемым Наримановым; вероятно, перлюстрировалась и его письма. Ибо по агентурным данным КГТУ в алфавитном списке и его адресат в Казани Давлетшин-Хусаинов* (* ЦА РТ. Ф. 149. оп.1. д. 3715.).
В истории татар и истории литературы проступили десятки новых имен. Нужно полно раскрыть деятельность И.Сакаева, погибшего в Цусимском сражении. АТаказаева, И.Муратова, соратников Х.Ямашева, убитых царскими палачами, нужны особенно молодому поколению имена самоотверженных учителей Ф.Тенищева (растерзан белоказаками), М.Шарипова; деятелей культуры и ученых В.Апанаева, братьев Хасани, Н. И М.Кутлубаевых, С.Муратова, Э.Г.Амсиной, Х.Абузярова, Ф.И.Агеева, А.Мустафина, скрипача Изм.Аитова, рабочих Н.Незаметдинова, С.Ахтямова, Х.Камачкова, военного Р.Барджанова и др.
Рядом с Г.Тукаем еще много неизвестных, и в том числе знавших его (в Индии) поэтов.
За подписью зам. председателя Уральского Татарского культурно-просветительского общества Р.Тугушева я получил его корреспонденцию, помещенную в областной газете «Приуралье» — «Он знал Тукая», где опубликована перепечатка из газеты «Идель» от 1993 г. Воспоминания Фатиха Абдрахмановича Муратова. Этот человек, которому сейчас 97 лет, проживает в Астрахани, в 1911 году встречался с Г.Тукаем в родном городе. Сопровождая поэта к себе домой, отрок по дороге наизусть прочитал ему стихи «Родной язык», «Призыв к работе». Поэт от души поблагодарил его.
Ф.Муратов сохранил в памяти это событие. Он — участник Великой Отечественной войны, инвалид 2-й группы. Благодарил он ответственную за выпуск газеты «Идель» А.Дулатову (кстати, она выпускница Казанского университета) за издание нужной хорошей газеты и сделал денежный перевод в фонд газеты — 1000 рублей. Работал он до пенсии директором татарской семилетней школы. На эту перепечатку Р.Тугушева откликнулись читатели. Преподаватель Уральского пединститута (сейчас университета) Л.Табакова сообщила ему, что в Уральске проживает дочь Ф.А.Муратова. Р.Тугушев встретился с ней — Фаузией Хамитовой — и она сообщила сведения об отце, дала его астраханский адрес. Подарила ему фотокарточку 1935 года, где засняты ее отец и мать и сама она. Копию карточки Тугушев прислал мне, доставив мне большую радость в связи с тем, что жив современник Г.Тукая. Думаю, что фотокарточка порадует многих читателей. Может мы узнаем еще что-то из жизни Тукая, о его встречах в Астрахани. Эта поездка поэта требует дальнейшего изучения, как и другие его поездки — в Петербург, в Симбирск, в казахские степи.
По Астрахани нужно изучение и других тем… Астраханское путешествие за Тукаем дало мне то, что я предчувствовал то новое, что я внутренне ожидал. Г. Нияз 5 апреля 1913 года откликнулся на смерть поэта. И привел его слова, которые мы до сих пор не знали. Вот они: «Кызыл кан эчендә, дип, ил үлде».
Астраханцы выражали свою скорбь и боль — и С.Рамиев, и Н.Гасрый, и Х.Колачи; учащиеся, девушки, ждали лекцию о Тукае, разрешение на прочтение которой, как ни дико, должны были дать власти; напечатали пожелание Фатиха Амирхана (№№ 546, 547 и др.); они заявили, что после смерти Тукая «Күңел кояшымыз сүнде».
Тукай до последней минуты жизни боролся за будущее родины, видел грядущие беды и страдания, желал добра людям.

(Источник: Тукаевские чтения: Материалы выступлений. Апрель, 1999 г. (Общество Тукая Литературного музея Г.Тукая в Казани). – Казань, 2000. – 161 с.)