Впервые я принял участие в реконструкции Бородинского сражения в 1992 году. Интерес к эпохе 1812 года был у меня с детства. К сожалению, тогда в Астрахани я не мог найти единомышленников, а приехав на реконструкцию Бородинского сражения, был просто потрясён увиденным.
Все восхищало меня тогда. И кавалерийский полк с «Мосфильма», одетый в истлевшие французские военные костюмы, когда-то сшитые для кинофильмов Сергея Бондарчука, и две самодельные пушки, которые с трудом могли стрелять даже холостыми зарядами, и молодые реконструкторы в плохеньких военных мундирах, но умеющие с неподдельным воодушевлением кричать на французском языке «Да здравствует император!» А главное, пришло понимание, что в своём увлечении прикладной военной историей я уже не одинок. На реконструкции 200-летия Бородинского сражения все по-другому. Десятки орудий, стреляющих не хуже, чем настоящие, сотни кавалеристов, стоимость лошадей, обмундирование которых сопоставимо со стоимостью легковых иномарок, тысячи пехотинцев в мундирах, практически не отличающихся от оригинальных музейных экспонатов. Но дух Бородина тот же. Та же преданность идее исторической реконструкции, та же любовь к родной истории.
К этой реконструкции в 200-летний юбилей Бородинского сражения я готовился заранее. Моя жена Наташа, актриса Астраханского драматического театра, сразу сказала мне, что на это незабываемое представление она едет со мной. После некоторых раздумий мы решили взять с собой нашу шестилетнюю дочь Аню. Женщин на Бородинском поле собирается много, и главным образом в качестве маркитанток. Необходимо было найти пошивочный материал, сопоставимый с материалом того далёкого времени (лен, сукно), и сшить из него костюмы, фасоны которых тщательно подбирались по иллюстрированным историческим изданиям. Даже пуговицы на сюртук моей дочери пришлось специально отливать из металла для придания им соответствующей формы и рисунка. Благо в Астрахани живёт такой умелец и реконструктор, как Олег Юльговский, который не только пуговицами обеспечил мою дочь, но смог своими золотыми руками сделать превосходные исторические кивера, каски и другую военную амуницию времен 1812 года, находящуюся ныне на выставке в Астраханском музее боевой славы.
Никогда ещё на Бородинском поле не проводилась такая масштабная реконструкция. Более трёх тысяч участников прибыло из разных стран Европы. А главное, всех объединяло максимальное желание приблизиться к исторической правде. Реконструкторы живут только в палатках. Все палатки одного воинского типа и окраса. Еда приготавливается на кострах, пластиковой посуде нет места за столом. Если реконструируется русский полк – обращение и команды в соответствии с регламентом того времени. Во французских полках команды подаются только на французском, а русская девушка Маша становится француженкой Мари. Правда, в отличие от того времени «русские» палатки стоят вперемежку с «французскими» и ничем от них не отличаются. А вот фотоаппараты и сотовые телефоны сильно контрастируют с общей обстановкой, но без них современный человек уже, наверное, обойтись не может.
В этот раз астраханцев было как никогда много. Первым на Бородинское поле прибыл Олег Юльговский. Кроме меня с женой и младшей дочерью, а чуть позже подъехала и старшая дочь, с женой и сыном приехал и Алексей Мозжелин. Правда, из всей своей семьи только он был в униформе. Из его же полка прибыл Алексей Жеребов. А третий — Алексей Волков, благодаря своим организационным способностям появился с целым отделением молодых астраханцев.
С самого первого «моего Бородина» я понял, что жизнь реконструкторов на поле очень далека от той красочной картинки, которую представляют себе многие, глядя на них со стороны. Во-первых, в начале сентября ночью под Москвой уже прохладно, и надо хорошенько закутаться в спальные мешки (для несознательных реконструкторов) или в шинели (для истинных реконструкторов), чтобы можно было проспать до утра. Первую ночь в шинели я не выдержал холода и около четырёх утра уже вылез из палатки, пытаясь согреться у костра, который ещё надо было разжечь. Для завтрака хорошо бы выпить горячий чай, но попробуйте вскипятить чайник на дровах, обильно покрытых росой. А затем марш в пять километров на специальное поле для тактических занятий. А без этих занятий никак нельзя. Совершенно необходимо правильно расставить полки, каждый из которых имеет только ему свойственную униформу. Прибывшим реконструкторам надо вновь пройти курс построений и перестроений: из линии в колонну, из колонны в каре, из каре вновь в линию, правильно передвигаться, держать специальный шаг — и все согласно полевым уставам того времени. Каждый должен знать своё место в строю, помнить команды, особенно когда они подаются на французском языке. Затем обратный марш в лагерь. Ног уже не чувствуешь, а тут вновь звучит команда и все выдвигаются на главный плац-парад для репетиции реконструкции Бородинского сражения. Когда после трёхчасовой репетиции возвращаешься в лагерь, по-настоящему понимаешь, как необходимы маркитантки. Еда тебя уже ждёт. Правда, ужин тоже приготовлен приближённо к исторической эпохе: жареный лук, морковь, ещё какие-то овощи и похлёбка непонятно из чего. Дома вряд ли кто бы это ел, а на поле — с большим удовольствием. Даже маленькая дочка спорить не стала.
…Быстро темнеет, и необходимо с лампой, в которой чуть мерцает свечка, приготовить палатку ко сну. Все очень устали, но это не мешает собраться у костра, обсудить особенности устройства кремневого замка драгунского карабина, «французам» пойти в гости к «русским», чтобы вновь попытаться ответить на двухсотлетний вопрос: «Кто же выиграл Бородинское сражение?» И, конечно, петь песни эпохи 1812 года, в том числе и на французском языке.
Утром подъем в семь часов, хорошо, если успели поспать и не замёрзли ночью. А на вторую ночь моя жена и старшая дочь от холода так и не смогли уснуть до пяти часов и грелись у костра. А младшая дочь, полностью игнорируя старших, прекрасно проспала до утра, правда, в своём и моем спальнике. Да, мы ночью мёрзли. Но это только начало сентября, да ещё и в палатках. Представьте, как же тогда жили те солдаты поздней осенью и зимой при настоящих морозах, а палатки вообще полагались лишь офицерам. Вот уж когда чувствуешь, как нелегка была тогда военная служба. И при всем старании максимально приблизиться к историческим условиям жизни того времени прекрасно понимаешь — тем воинам было куда тяжелее, а главное, несравненно опаснее, ведь в отличие от современной реконструкции сражений в настоящих боевых действиях на кону стояла жизнь каждого бойца.
Ранее я был на более многочисленных реконструкциях наполеоновских сражений при Аустерлице или Ватерлоо. В эти городки намного проще добраться жителям Европы, нежели на Бородинское поле, затерянное на российских просторах. В Европе границ практически нет, расстояния относительно невелики: сел в автомобиль со специальным прицепом, в который поместил личную лошадь, где-нибудь в районе Лондона, и через несколько часов ты уже под Брюсселем. Вполне можно в красном мундире участвовать в реконструкции битвы под Ватерлоо, а вечером — домой. Однажды в Чехии, где проходила реконструкция Аустерлицкого сражения, я разговорился с французами, с которыми вместе жил в военной казарме. Французы ехали на недельный гастрономический тур по Европе и для большей экзотики заскочили с мундирами «повоевать» на Аустерлиц. Моё общее впечатление было таково, что жители «благополучных» стран рассматривают военную реконструкцию как приятную тусовку. С их стороны существует общий интерес к прошедшим событиям, приобретается дорогая фирменная военная амуниция, приятно проводится время, и все это при полном отсутствии исторического фанатизма. Наверное, это общий портрет западных реконструкторов. Есть, конечно, как и везде, исключения, но их немного.
А вот под Бородино в этот раз в основном собрались люди, фанатично преданные своему увлечению и идеалам. Все ехали за свой счёт, и многие издалека: из Сибири, Урала, Поволжья. Дорогую униформу приобретали порой на последние деньги и в долг, получая при этом далеко не европейскую зарплату. А какое превосходное знание эпохи! Диву даёшься таким познаниям. Господин Радзинский в сравнении с реконструкторами представляется мне плохим студентом-историком, который за свои рассказы никак не может получить у меня зачёт. Одним словом, на исторический юбилей со всей страны съехались настоящие знатоки эпохи, одержимые идеей воссоздать великую баталию, память о которой на протяжении уже двухсот лет волнует душу любого любителя истории.
2 сентября прошла потрясающая реконструкция Бородинского сражения. Она впервые транслировалась по телевидению. Огромные вышки с телеаппаратурой возвышались над полем. Погода была как на заказ. Многие огорчились временному небольшому дождику, но только не участники. В настоящих суконных мундирах гораздо тяжелее находиться под солнцем, чем под дождём. Трудноисчислимое количество зрителей далеко превышало 100 тысяч человек. Беспрецедентные меры предосторожности как для зрителей, так и для участников реконструкции сражения. Специальная команда досконально осмотрела оружие участников. Те ружья и пистолеты, у которых кремневые замки были действующими, временно отбирались. Бесконечный парад всех возможных цветов и расцветок представляли собой колонны, выходящие на поле сражения. Если настоящее Бородинское сражение растянулось по фронту на восемь километров, то его реконструкция заняла не более одного. Даже и на этом промежутке мне как участнику реконструкции не так хорошо было видно поле сражения и общие действия на нем, в отличие от зрителей, находившихся на естественном возвышении. Но и то, что видел я, в чем принимал участие, сильно впечатляло. Конечно, лучше, чем М.Ю. Лермонтов, не напишешь: «Смешались в кучу кони, люди…» Полтора часа проходила реконструкция Бородинского сражения, в ходе которой её участники постарались показать и бой за Багратионовы флеши, и штурм батареи Раевского, и рейд казаков Платова. По окончании действия — всеобщий парад французских и русских «войск». И вновь лагерь, но уже с грустью на душе: волшебство, которое перенесло всех на 200 лет назад, закончилось.
Подобной юбилейной реконструкции в моей жизни уже не будет. Впечатлений и размышлений очень много. А больше всего запомнились лица детей, которые побывали на этом празднике. Если их родители приветливо улыбались людям в униформе, то дети с любопытством, многие с любовью и серьёзностью, а кто-то даже с хорошей завистью смотрели на мою дочь, одетую в драгунский мундир. Как они все хотели быть с нами! Как необходимо именно сейчас, когда сердца этих маленьких людей открыты, внести в них истинную веру и любовь к своей истории и к своему Отечеству. Только от нас зависит, на какой путь мы пошлём наших детей. Будут ли они верить в те истины, ради которых наши предки беззаветно отдавали свои жизни на Бородинском поле в 1812 и в 1941 годах? Я очень хочу думать, что наши дети выберут истинную веру. Но только мы сможем им в этом помочь. И ещё я искренне надеюсь, что моя дочь на следующий юбилей, скажем, так лет через пятьдесят, обязательно побывает на поле Бородина.
Фото автора
«Волга», 26.09.2012 №140 (26206)
На снимках
На Бородинском поле 2 сентября 2012 года. Здесь и наши астраханцы.
