Собор Троицкого монастыря, расположенный на другой стороне кремлёвской площади, по сравнению с Успенским собором выглядит совсем небольшой постройкой. Но сам по себе это достаточно крупный и очень сложный по своим строительным этапам комплекс конца XVI—XVIII века. Он объединяет три церкви на одном высоком подклете и включает две трапезные палаты. Не менее сложна строительная история и другого ценного памятника XVI — XVIII веков — Архиерейского дома с домовой церковью, стоящего к югу от Успенского собора. На кремлёвской территории много сооружений и XIX века. Среди них по своим достоинствам выделяются Гауптвахта (1807) и Кирилловская часовня. Последняя интересна в особенности тем, что её скромный первоначальный объем второй половины XVII века в начале XIX века был включён в своеобразную классицистическую «оболочку». Проходя мимо неё, с удивлением замечаешь, как за короткими массивными колоннами дорического портика прячется характерный перспективный портал XVII столетия.
Не хочется расставаться с ожившими после недавней реставрации памятниками кремля. За их раскрытыми во всей сложной красоте фасадами — перипетии судеб кремля, всего города, а подчас и крупные события русской истории.
С волнением здесь думается о том, что Астраханский кремль — свидетель самых ярких побед Степана Разина и его сподвижников.

Двери Успенского собора. Фрагмент
Лето 1669 года. Разинские суда из Южного Каспия продвигались к устью Волги. Уставшие и голодные, но нагруженные всяческим добром, возвращались казаки из Персидского похода. Любой ценой стремились они попасть на родной Дон. А для этого нужно было пройти через волжское устье, подняться вверх по реке и перебраться на Дон у Царицынской переволоки. Но пройти было трудно. На пути стояла царская Астрахань, для сражения с которой сил не было. Одного не подозревали казаки, подплывая к северному берегу Каспия: сильно боялся их астраханский воевода И. С. Прозоровский — знал он, как настроен против него народ и как расположен к уже прославившемуся атаману. Астраханская знать решила пропустить казаков в волжское русло. Народ открыто приветствовал атамана. Залп пушек с палубы первого русского корабля «Орёл», стоявшего в Астрахани, прогремел в честь проходивших мимо разинских стругов. Разинцы своим свободолюбием, своими подвигами за морем, о которых в Астрахань доходили слухи задолго до их прихода, своей щедростью снискали себе необычайную популярность среди простолюдинов. Сопровождаемый толпами народа Разин часто ходил по улицам, разбрасывая золотые дукаты. А его казаки на улицах и площадях, в кабаках и на базарах за бесценок отдавали дорогостоящую добычу — восточные ткани, дорогую посуду, ценные украшения. Даже знатные не могли подчас устоять перед дарами, которые щедро раздавали астраханцам разинские казаки. Сам Прозоровский не утерпел и выпросил у атамана огромной цены соболью шубу. Молва гласит, что Разин, нехотя отдавая воеводе шубу, обронил ему: «Возьми себе шубу, да не было б шуму!» (Факт этот, между прочим, был настолько известен, что царь Алексей Михайлович велел спросить об этом во время допроса Разина летом 1671 года.)
Две недели, которые Разин пробыл в Астрахани, сослужили ему службу. Простой народ признал в атамане своего истинного вождя и душой всецело оказался на его стороне. А доказали астраханцы это на деле через год, в те драматические дни июня 1670 года, когда повстанческое войско пошло на штурм Астрахани. Весной 1670 года вновь перебравшиеся с Дона на Волгу повстанцы бросили открытый вызов царю и двинулись к царской крепости в устье Волги. Разин подошел к Астрахани 19 июня 1670 года, а в ночь с 21 на 22 июня начался штурм. Атаман разделил войско на восемь отрядов, послав основные силы к восточным стенам Белого города. У Вознесенских ворот разгорелось жестокое сражение, и наступавшие понесли большие потери. Но тут поднялся астраханский люд. Восстание внутри города разгорелось молниеносно, и вскоре, как сообщает один из очевидцев, астраханцы «дворян и сотников и боярских людей и пушкарей начаша рубить в городе преже казаков сами»6. В городе начались погромы домов именитых и богатых. Наемники-иностранцы, вместе со стрельцами стоявшие на городских стенах, пустились в бегство. Стрельцы же стали переходить на сторону восставших. К утру Белый город был взят, а в середине дня 22 июня разницы ворвались в кремль. Многие из бояр и дворян в тот день были сброшены со знаменитого Раската — высокой многоярусной башни, стоявшей в середине кремлевской площади. Отсюда же сбросили и воеводу Прозоровского. Велико было ликование народа.
Еще накануне взятия Астрахани произнес Разин свои знаменитые слова, в которых просто и ясно изложил идею своего движения, идею свободы. «За дело, братцы! — говорил он. — Ныне отомстите тиранам, которые до сих пор держали вас в неволе хуже, чем турки или язычники. Я пришёл дать всем вам свободу и избавление, вы будете моими братьями и детьми, и вам будет так хорошо, как и мне, будьте только мужественны и оставайтесь верны»7. Эти слова не могли не всколыхнуть угнетённый народ. Дольше всех остальных опорных пунктов восстания держался город против царской власти и пал только глубокой осенью 1671 года, уже после того, как в столице на Лобном месте казнили народного героя. В этой стойкости есть заслуга и добротных стен каменного кремля в низовьях Волги.

План Белого города в Астрахани. По рисунку А. Олеария. 1636
Пречистенские ворота выводят на улицу Советскую (бывш. Московскую). Это главная и старейшая улица города. Взяв своё начало от кремля, она уходит от него далеко на восток. Когда-то Московская улица связывала кремлёвские постройки с окраинным Вознесенским монастырём. Сейчас этот участок улицы находится в самом сердце города. В конце XVI века он служил основной осью, на которой нанизывалась сетка остальных улиц города. Сеть эта формировалась довольно быстро и осмысленно. Холм, на котором был заложен город, как мы уже говорили, тянулся с запада на восток, где постепенно сужался. Это и предопределило направления древних улиц. К северу и югу Московская быстро «обросла» несколькими почти параллельными ей улицами, концы которых сближались между собой на востоке. Широтные улицы пересекались улицами, связывавшими северную и южную окраины города. Вся схема полностью сложилась уже к 1630-м годам, а вскоре новая территория к востоку от кремля была обнесена мощными каменными стенами с башнями, получив, по аналогии с Москвой, наименование Белого города.
Смотря на план древнего города, сейчас удивляешься не тому, что уже в начале XVII века кварталы получили форму, близкую к прямоугольной, не тому, что улицы Белого города имели стройные перспективы, замыкавшиеся высокими башнями городских въездов. Эти, несомненно, обдуманные признаки регулярной застройки сами по себе очень интересны. Но, пожалуй, более удивительно сейчас другое. В результате исследований выяснилось, что планировка Белого города, формировавшаяся на рубеже XVI— XVII веков, дошла до нас практически полностью. Насколько живучими оказались целесообразные уличные связи старого города!
Можно было бы много рассказать о том, что представлял собой в разные времена город за пределами кремля. Но это материал особой книги, и поэтому здесь мы ограничимся рассказом о некоторых наиболее примечательных памятниках, дошедших до нашего времени.

Башня Спасо-Преображенского монастыря в Астрахани. Начало XVIII в.
Одна из старейших построек на территории бывшего Белого города — башня Спасо-Преображенского монастыря — находится в северо-восточной части белогородской территории. Ее ослепительно белый восьмигранник, украшенный поясами и вставками из полихромных изразцов и увенчанный шатром, теперь одиноко стоит в углу древнего квартала.
Сравнительно недавно на месте обветшавшей классицистической застройки вблизи башни начала XVIII столетия поднялось высотное здание, и теперь старое и новое соседствуют. Башня замыкала северо-восточный угол монастыря. Памятник интересен не только как оригинальный образец монастырского крепостного сооружения конца эпохи «нарышкинского» барокко. Возможно, его фундамент и нижние части стен являются элементами единственного уцелевшего памятника не дошедшей до нас второй астраханской крепости. Башня стоит на месте одного из северных городских въездов. В начале XVIII века крепостные стены были уже не так важны, как в середине XVII века. Они быстро разрушились. И вполне вероятно, что при строительстве монастырской башни были использованы конструкции полуразвалившегося старого проезда. В другом случае было бы необъяснимо существование двух башен — монастырской и городовой — в непосредственной близости друг от друга.
От башни Спасо-Преображенского монастыря рукой подать до другого памятника рубежа XVII — XVIII веков — так называемого Демидовского подворья. Чтобы оказаться около него, нужно пересечь северную границу бывшего Белого города — улицу Трусова — и пройти на улицу Свердлова. В XVII столетии здесь была просторная площадь, вытянутая вдоль северной городской стены и реки Кутум. Из Волги суда заходили в глубоководный тогда Кутум и причаливали к многочисленным на его южном, «городском», берегу государевым, монастырским и купеческим пристаням. Струги и насады сгружали здесь хлеб, лес, кожу, изделия из металла. Товары эти потом переправлялись на Восток, а русские суда, забрав шёлк, дорогие красители, пряности, вновь выходили в Волгу, направляясь к родным «верховым» городам России.
Среди торгово-складских сооружений Демидовское подворье, принадлежавшее, по преданию, известному купеческому роду Демидовых, было, без сомнения, самой крупной и самой важной в городе пристанью. Здание по тем временам было огромным: оно и сейчас занимает полквартала. Обратим внимание на его план типа каре. Истоки такой композиции вряд ли следует искать в подобных по назначению сооружениях Центральной России. Несомненно, тут сказалось влияние архитектуры совсем другого региона. Впрочем, не будем пока спешить с выводом, не посмотрев некоторых других сооружений города. Отметим только, что и эта планировка подворья сложилась не сразу. Древние части здания открываются взгляду только со двора. Два крупных складских корпуса стоят параллельно друг другу. Их фасады расчленены лопатками и небольшими оконцами с характерными для XVII века «щёчками» откосов. Со двора видно, как оба корпуса оказались зажатыми между двумя более поздними жилыми постройками с дворовыми двухъярусными галереями. Видимо, во второй половине XVIII века потребовались специальные жилые помещения, для чего и были выстроены новые части. Весь же комплекс получил при этом замкнутый план.
Примечания
6. Полное собрание русских летописей, т. 31, с. 214.
7. Исторические путешествия. Извлечения из мемуаров и записок иностранных и русских путешественников по Волге в XV—XVIII веках. Сталинград, 1936, с. 113.
продолжение следует…